Промышленное развитие начинает воздействовать на леса
Лесоматериал составлял значительную часть повинности хуторян. Больше всего леса уходило на дрова. Мызе требовалось очень много дров – отопительный период продолжался 7-8 месяцев, а дрова нужны были ещё и для просушки зерна в ригах. По Хупелю в некоторых мызах (без учёта хуторов) за год использовали 2000-3000 саженей дров.
Во второй половине XVIII века леса подверглись сильному воздействию новых форм хозяйствования на мызах, в которых началось масштабное винокурение. Эта отрасль стала более прибыльной, чем продажа зерна (цена была почти в два раза выше), и она стала основным источником доходов поместий. Водку, которую гнали из зерновых, на первых парах продавали за границу. В 1766 году для водки открылся и рынок России. Винокурни построили во всех крупных мызах. Всего же к 1799 году на мызах Эстонии насчитывалась 731 винокурня, то есть 85% мыз занимались изготовлением водки. За год они производили 680 тысяч вёдер или 8,2 миллиона литров. Брагой с винокурен откармливали быков. На винокуренных заводиках сжигалось очень много дров. Поскольку винокурение больше было развито на более заселённых территориях, то необходимую для них дрова приходилось заготавливать и доставлять издалека. Это сказалось и на повинности крестьян. С середины XIX века на винокурнях стали частично использовать торф.
Крупнейшим центром лесной промышленности была Нарва. Первая лесопильня появилась на Нарвском водопаде в 1650 году. А в 1695 году из Нарвы вывезли уже более 273 000 пиленых досок и бруса. И не смотря на это в лесных массивах, снабжавших лесопилки сырьём, не боялись нехватки леса. В начале XVIII века нарвские лесопильни начали снабжать государственные стройки и судостроительные верфи в Петербурге. Экспорт лесоматериалов достиг такого размаха, что правительство стало его ограничивать. Чтобы в будущем обеспечить стройки в Петербурге строительными материалами в необходимом объеме указом Сената в 1755 году был полностью запрещён экспорт лесоматериалов из Петербурга, Нарвы и Пярну. По данным Хупеля в последней четверти XVIII века в Нарве работали 5 водяных лесопилен и 2 ветряные. Лесопильня Йоалаской мызы работала на Нарвском водопаде с 12 пилорамами и за сутки могла распустить 300 – 400 брёвен. Вероятно её надо причислить к крупнейшим во всей тогдашней России. В первой четверти XIX века производительность нарвских лесопилок стала падать из-за нехватки леса. Такая же судьба постигла и другой центр лесной промышленности – пярнуские лесопильни.
Только во второй половине XIX века в бумагоделательной промышленности в качестве сырья стали использовать древесину. Первоначально исходным материалом на бумажных фабриках было тряпьё. Древесина содержит примерно 50% целлюлозы, и она химически связана с другим компонентом – лигнином. Чтобы разделить их, древесину необходимо измельчить, чего не позволяло тогдашнее оборудование и технология. Примерно в середине XIX века начали применять многочисленные новые механизмы и технические приёмы, с помощью которых стало возможным использовать и древесину в качестве исходного сырья. Крупные производства по переработке древесной массы были построены в первой половине ХХ века, самое масштабное из них – Ягалаский завод по производству древесной массы в 1917 году.
В период национального пробуждения эстонского народа 1860 – 1880, бумага, произведенная на Ряпинаской бумажной фабрике стала серьёзным вкладом в распространение эстонского печатного слова. На ряпинаской бумаге во второй половине XIX и начале ХХ века печатали также ведущие эстонские газеты Postimees, Sakala и Olevik. В качестве сырья использовали тряпьё, которое в середине XIX века начали смешивать с древесной массой, а позже – с целлюлозой.
В 1893 – 1894 году Юлемистескую бумажную фабрику реконструировали в первый в Эстонии целлюлозный завод, на котором в 1910 году начали выпускать и бумагу. С 1912 года он стал называться Põhja Paberi- ja Tselluloosivabriku a/s Акционерное общество “Северный целлюлозно-бумажный завод”, который перед Первой мировой войной ежегодно производил около 10 000 тонн целлюлозы.
Крупнейшим целлюлозным комбинатом в России и одновременно одним из самых мощных в мире стал Пярнуский филиал немецкой фирмы Waldhof. После себя Waldhof оставил в мызных лесах крупные лесосеки, поскольку за балансовую древесину платили хорошие деньги, и немногие лесовладельцы оказались в состоянии отказаться от хорошего дохода. Многие владельцы леса уже в самом начале бума с энтузиазмом продали свои леса немецкой фирме почти за бесценок. А вскоре цены увеличились многократно. Через какое-то время из-за нехватки сырья в Эстонии баланс начали завозить ещё и из Северной России. Открытие комбината привело к значительному росту населения города Пярну – до Первой мировой войны на этом предприятии трудилось 10 000 рабочих. В начале ХХ века Waldhof и Põhja Paberi- ja Tselluloosivabrik давали более 70% целлюлозной продукции России.
Источники:
Лесоматериал составлял значительную часть повинности хуторян. Больше всего леса уходило на дрова. Мызе требовалось очень много дров – отопительный период продолжался 7-8 месяцев, а дрова нужны были ещё и для просушки зерна в ригах. По Хупелю в некоторых мызах (без учёта хуторов) за год использовали 2000-3000 саженей дров.
Во второй половине XVIII века леса подверглись сильному воздействию новых форм хозяйствования на мызах, в которых началось масштабное винокурение. Эта отрасль стала более прибыльной, чем продажа зерна (цена была почти в два раза выше), и она стала основным источником доходов поместий. Водку, которую гнали из зерновых, на первых парах продавали за границу. В 1766 году для водки открылся и рынок России. Винокурни построили во всех крупных мызах. Всего же к 1799 году на мызах Эстонии насчитывалась 731 винокурня, то есть 85% мыз занимались изготовлением водки. За год они производили 680 тысяч вёдер или 8,2 миллиона литров. Брагой с винокурен откармливали быков. На винокуренных заводиках сжигалось очень много дров. Поскольку винокурение больше было развито на более заселённых территориях, то необходимую для них дрова приходилось заготавливать и доставлять издалека. Это сказалось и на повинности крестьян. С середины XIX века на винокурнях стали частично использовать торф.
Крупнейшим центром лесной промышленности была Нарва. Первая лесопильня появилась на Нарвском водопаде в 1650 году. А в 1695 году из Нарвы вывезли уже более 273 000 пиленых досок и бруса. И не смотря на это в лесных массивах, снабжавших лесопилки сырьём, не боялись нехватки леса. В начале XVIII века нарвские лесопильни начали снабжать государственные стройки и судостроительные верфи в Петербурге. Экспорт лесоматериалов достиг такого размаха, что правительство стало его ограничивать. Чтобы в будущем обеспечить стройки в Петербурге строительными материалами в необходимом объеме указом Сената в 1755 году был полностью запрещён экспорт лесоматериалов из Петербурга, Нарвы и Пярну. По данным Хупеля в последней четверти XVIII века в Нарве работали 5 водяных лесопилен и 2 ветряные. Лесопильня Йоалаской мызы работала на Нарвском водопаде с 12 пилорамами и за сутки могла распустить 300 – 400 брёвен. Вероятно её надо причислить к крупнейшим во всей тогдашней России. В первой четверти XIX века производительность нарвских лесопилок стала падать из-за нехватки леса. Такая же судьба постигла и другой центр лесной промышленности – пярнуские лесопильни.
Только во второй половине XIX века в бумагоделательной промышленности в качестве сырья стали использовать древесину. Первоначально исходным материалом на бумажных фабриках было тряпьё. Древесина содержит примерно 50% целлюлозы, и она химически связана с другим компонентом – лигнином. Чтобы разделить их, древесину необходимо измельчить, чего не позволяло тогдашнее оборудование и технология. Примерно в середине XIX века начали применять многочисленные новые механизмы и технические приёмы, с помощью которых стало возможным использовать и древесину в качестве исходного сырья. Крупные производства по переработке древесной массы были построены в первой половине ХХ века, самое масштабное из них – Ягалаский завод по производству древесной массы в 1917 году.
В период национального пробуждения эстонского народа 1860 – 1880, бумага, произведенная на Ряпинаской бумажной фабрике стала серьёзным вкладом в распространение эстонского печатного слова. На ряпинаской бумаге во второй половине XIX и начале ХХ века печатали также ведущие эстонские газеты Postimees, Sakala и Olevik. В качестве сырья использовали тряпьё, которое в середине XIX века начали смешивать с древесной массой, а позже – с целлюлозой.
В 1893 – 1894 году Юлемистескую бумажную фабрику реконструировали в первый в Эстонии целлюлозный завод, на котором в 1910 году начали выпускать и бумагу. С 1912 года он стал называться Põhja Paberi- ja Tselluloosivabriku a/s Акционерное общество “Северный целлюлозно-бумажный завод”, который перед Первой мировой войной ежегодно производил около 10 000 тонн целлюлозы.
Крупнейшим целлюлозным комбинатом в России и одновременно одним из самых мощных в мире стал Пярнуский филиал немецкой фирмы Waldhof. После себя Waldhof оставил в мызных лесах крупные лесосеки, поскольку за балансовую древесину платили хорошие деньги, и немногие лесовладельцы оказались в состоянии отказаться от хорошего дохода. Многие владельцы леса уже в самом начале бума с энтузиазмом продали свои леса немецкой фирме почти за бесценок. А вскоре цены увеличились многократно. Через какое-то время из-за нехватки сырья в Эстонии баланс начали завозить ещё и из Северной России. Открытие комбината привело к значительному росту населения города Пярну – до Первой мировой войны на этом предприятии трудилось 10 000 рабочих. В начале ХХ века Waldhof и Põhja Paberi- ja Tselluloosivabrik давали более 70% целлюлозной продукции России.
Источники:
- Meikar, T., Nurk, T. 2001. Tselluloositööstusest Eestis. Akadeemia nr. 2.
- Postimees (Tartu : 1886-1944) nr.155 | 11. juuni 1936
- Verberg, K. 1935. Paberitööstuse varustamine. Eesti Metsanduse Aastaraamat VII. Akadeemilise Metsaseltsi väljaanne. Tartu
Быстрый поиск
Элиствереский лесной зоопарк RMK +372 676 7030Сагадиский лесной центр RMK
Мобильное приложение
Жизненный цикл леса
